«Тюрьма и армия сделали из меня человека», — будет потом говорить Тони Кёртис в интервью, откровенно наслаждаясь ужасом на лицах гламурных журналисток. Насчет тюрьмы он, конечно, привирал: в исправительной колонии малолетний преступник за пару недель очаровал всех, от кухарки до директора. Поварихи его подкармливали, надзиратели восхищались быстротой его ума и неожиданно обнаружившимися способностями к живописи. Рисовать Берни Шварцу нравилось. К семнадцати годам он даже собрался было стать художником и заодно живым доказательством успешности американской пенитенциарной системы. Но вместо кисти пришлось взять в руки винтовку — США вступили во Вторую мировую войну.

О службе в армии он потом вспоминал с дрожью. Неудивительно: тяжелое ранение, месяц полной неподвижности, перспектива провести остаток жизни в инвалидном кресле. Но — повезло. Позвоночник молодого Шварца оказался покрепче палубы, в которую угодила торпеда. Потом в интервью Кёртис скажет, что пережитое заставило его пересмотреть свои взгляды на жизнь и радоваться каждой минуте, что ему доведется прожить. Может, и банальность. Но это умение быть благодарным судьбе за все, снисходительность к своим и чужим слабостям, легкость, с какой он расставался с женщинами, ролями и деньгами, — все это сделало его Тони Кёртисом, кумиром миллионов.